ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ БОРТНИЧЕСТВА

Бортничество — древнейший промысел и первоначальная форма культурного пчеловодства — основано на содержании и разведении пчел в бортях, приспособленных для этой цели естественных или специально выдолбленных искусственных дуплах в растущих деревьях, таких,как сосна, липа, дуб, осина. Эта отрасль развилась из так называемого дикого пчеловодства, при котором из гнезда, случайно найденного в дупле дерева, а то и просто на земле', забирали зачастую весь мед, предварительно уничтожив огнем и дымом семью крылатых тружениц.

Во время поиска сладкой добычи наш далекий предок ориентировался по ряду известных ему признаков. Одной из примет были древесные грибы, наросты которых чаще всего встречались на коре дуплистых деревьев. Видимо, к тому далекому времени и относится пословица: «Не погнетши пчел, меду не едать»2.

Позже поиск боровок (лесных пчел) стал более целенаправленным и осознанным актом деятельности человека. Если раньше он довольствовался случайно найденным медом, то теперь шел за ним в лес, как на охоту. Он уже не блуждал вслепую среди исполинских деревьев, высматривая, не кружатся ли где в их кронах1 пчелы. Теперь достаточно было обнаружить перелетающих с цветка на цветок пчел, чтоб определить направление поиска. Кусочек сотового меда в небольшом берестяном туеске клали на землю. Пчелы, как правило, вскоре обнаруживали приманку и, перетаскивая мед в свое жилище, приводили к нему охотника. Как видим, здесь присутствуют самые настоящие элементы охоты — применение приманки и выслеживание.

Гнезда лесных пчел находили и в более поздние времена. Составитель двухтомного «Ботанического словаря», вышедшего в 1781 —1783 годах, Андрей Мейер писал: «В Забычанском* войтовстве водятся во множестве дикие пчелы... около деревни Либуть в дупле старой сосны нашли более пяти ц\дов меда. В других местах находят в старых дубах такого меда по пятисот фунтов»1. В 1842 году это же отмечал и Н. Витвицкий: «... люди часто открывают в деревьях дупла, полностью наполненные медом, не находя в них ни одной пчелы»2. Отсутствие пчел объясняется тем, что для нормальной жизнедеятельности семьи необходим определенный объем свободного пространства, при уменьшении которого до критического уровня за счет сотового меда пчелы перебираются в другое жилище.

Такие находки1 иногда встречаются и в наше время. Несколько лет назад в Поставском районе Витебской области спилили осину, дупло которой было заполнено засахаренным медом на высоту три( метра. В декабре 1982 года во время заготовки леса для колхоза житель деревни Мнюта Глубокского района Витебской области выпилил из поваленной лесорубами толстой сосны дупло с пчелиной семьей. Он привез катоду и перегнал рой в рамочный улей*.

Своеобразным видом охоты является ловля боровок или слетевших с приусадебных пасек роев, с той лишь разницей, что при этом вместо капканов применяют ловушки из еловой или липовой коры. Прикрепив к крестовинке распечатанный кусочек сотового меда, лучше свежего, а при его отсутствии — сахарно-лимонно-мятную приманку, ловушки в начале июня расставляют на высоких деревьях на опушках, вырубках, около небольших, водоемов. Некоторые пчеловоды увеличивают за сезон свои пасеки на 10 и более семей4. В Белоруссии этот способ широко и повсеместно применяется главным образом для ловли слетных роев.

Дикое пчеловодство скорее всего было сопутствующим занятием кочевых племен, которые долго не задерживались на одном месте. Исчерпав охотничьи и кормовые ресурсы одного района, они перебирались в другой. Естественно, что такой образ жизни не благоприятствовал ни возникновению бортничества как сложившейся формы лесного промысла, ни проведению систематических наблюдений, без определенной суммы которых невозможно никакое обобщение. Тем не менее накапливался какой-то опыт, и однажды человек понял, что, если не разорять пчел, да к тому же не забирать у них весь мед, он сможет с гораздо меньшими затратами времени и труда получать мед из одного дупла в течение нескольких лет. Это открытие и стало точкой отсчета истории бортничества и началом превращения охотника за медом в сознательного пчеловода — бортника (бортн,)к, бартшк, барцялаз).

Пристально наблюдая за привычками пчел, люди уловили некоторые биологические закономерности в их жизни. Так, открытие роения — вылета отделившегося от материнской семьи роя натолкнуло человека на мысль заманивать вылетевшие рои сначала в находившиеся поблизости естественные, а затем и в выдолбленные в растущих деревьях дупла.

Такой переход осуществился не сразу. Ему предшествовал длительный этап, в течение которого охота за медом перемежалась с первыми попытками сохранения пчел в натуральных дуплах. Становление бортничества носило эволюционный характер и захватило несколько столетий.
Оформление бортничества в самостоятельный вид хозяйственной деятельности человека завершилось еще до перехода к земледелию или непосредственно предшествовало ему. Так было у многих народов, освоивших земледелие сравнительно позже. Как свидетельствует «Книга Большому чертежу», башкиры в 1627 году еще не обрабатывали земли, но успешно занимались бортевым пчеловодством: «а кормит их мед, зверь, рыба, а пашни не имеют» .

На территории современной Белоруссии население занималось земледелием уже в I веке нашей эры. Именно этим временем датируется найденное в прибрежном торфянике реки Лань дубовое рало2. В середине первого тысячелетия нашей эры люди уже перешли к двупольной системе обработки почвы и паровому земледелию. Во время раскопок селища у деревни Хотомель Столинского района Брестской области обнаружены чересло (плуговой нож-резак) и металлические сошники'.

По археологическим данным,племена зарубинецкой культуры занимались земледелием еще в III веке до н. э. 2.

Как самостоятельный вид пчеловодческого промысла бортничество прошло в своем развитии три основных этапа: 1. Охрана и уход за дикими пчелами, которые сами поселились в естественных дуплах. 2. Содержание осажденных человеком роев в заранее подготовленных естественных дуплах. 3. Разведение и содержание пчел в специально выдолбленных дуплах, т. е. в бортях.

Окончательный переход к классическому бортничеству, каким оно стало в период расцвета (X—XII вв.), осуществился в раннем железном веке (7—6 в. до н. э. — 4 в.'н. э.). Без железных инструментов вряд ли можно было выдолбить борть в стволе сосны, а тем более дуба. Каменный топор и тесло пригодны были лишь для приспособления естественных дупел, их расчистки, удаления древесной трухи. Предположение Н. Витвицкого, что «изобретение борти» предшествовало сохе, звучит убедительно.

Со временем выработались более совершенная техника изготовления бортей, способы приманивания пчел и приемы ухода за ними, возникли специализированные бортные орудия труда и приспособления. Известные в X веке бортные инструменты дошли до наших дней без существенных конструктивных изменений. Найденные в погребениях железные ножи — медорезы по внешнему виду мало чем отличаются от подобных инструментов пчеловодов первой половины XX векаа.

Многовековая практика содержания пчел позволила славянам намного раньше западноевропейцев раскрыть некоторые загадки пчелиного роя и выработать ряд рациональных приемов пчеловодства. Искусственное выведение маток было известно славянам, если даже судить только по письменным источникам, в первой половине XV века. Однако до настоящего времени первооткрывателем этого способа считается немецкий пчеловод Ширах, обнародовавший его только в конце XVIII века4. А на пасеке И. Хрептовича в д. Щорсы Новогрудского уезда искусственное выведение маток и формирование отводков широко практиковалось в середине XVIII века:>.

Развитию бортничества в Белоруссии содействовало наличие больших массивов дремучих лесов и пущ, густо поросших вереском, черничником, малинником и другими медоносными растениями. По берегам рек, озер, болот непролазной стеной росла ива, по опушкам — орешник. Даже в XV—I XVI веках огромные территории были еще не обжиты, а во многих местах вообще не ступала нога человека. Пионерами освоения необжитых земель были бортники. В поисках пригодных мест для пчеловодства они всегда шли впереди земледельца. История сохранила имена белорусских бортников, которые во второй половине XV—начале XVI века принимали участие в освоении «ничейных» подляшских земель между реками Нерасля, Черная и Супрасль. Среди них были суражские бортники Кузьма Костеневич, Кац Бартник, Стецко Сокович, Веремей Зелосович, Иван Иваникович, Федько Селивонович и др.1.

Разведением пчел-боровок занимались повсеместно: в Белоруссии, в Польше, на Украине, в России. Ссылаясь на писателя Ржончинского, Н. Витвицкий сообщал, что польские крестьяне имели по нескольку сотен бортей, а бортники Лебединского леса Киевского Полесья выплачивали владельцу в качестве десятины 200 бочек битого меда. В Могилевском воеводстве в XVI—XVII веках редко какой пчеловод не запасал за сезон 2—5 пудов сотового меда2. Потомственный бортник Б. А. Колесников (д. Решетники Речицкого района Гомельской области) еще в начале XX века содержал 500 пчелосемей.

В. Концкий, автор первой славянской книги о пчеловодстве «Наука о пасеках», писал в 1612 году: «Среди множества богатств Русской земли... этот край и пчелами, щедрыми на мед, не обделен»3. Об этом свидетельствуют данные топонимики. Название деревень Бартники, Бортники, Бортнавичи, Бортницы, Жэння Великая, Добрые Пчелы и многие другие распространены на всей территории расселения белорусов4.

В то же время не все названия деревень с основой «борть» можно связывать с бортничеством. Такие топонимы, как Барташи, Бортяки, Борти, Борть-Турейск, Бортели, Бортелишки, Бартелишки, возможно, происходят от этнонима «борти» — имени балтской народности, которая упоминается в летописях и белорусских актовых материалах1 «бортеве». После покорения их земель.крестоносцами часть бортей нашла прибежище в Белоруссии. На протяжении нескольких веков они сохранили свое этническое лицо, но со временем ассимилировались с белорусами, а те, которые осели на территории этнической Литвы,— с литовцами. Память об этом народе-изгнаннике, жертве тевтонской экспансии, непревзойденных строителях мостов сохранилась в названиях многих деревень да и в слове «барцяк», которым до настоящего времени на Гродненщине называют живущих в лесах людей. В совре менном литовском языке слово «борть» обозначает специалиста по строительству мостов, т. е. мостовика'.

Бортничество оставило глубокий след в метрической системе белорусов.

До настоящего времени еще бытуют древние единицы измерения меда8 названия посуды для его хранения: «лтаука», «кадоуб», «кадоубчык», «лшечня», «берасцень», «кузьня», «ручка» и др. После вхождения Белоруссии в состав России были учреждены новые гербы для белорусских городов. Для основного геральдического изображения избирался типичный признак, раскрывающий ведущую отрасль хозяйства данной местности. В центре гербов Игумена (ныне Червень) и Климовичей в качестве главных символов на голубом поле щитов помещены золотистые пчелы1.

К XVIII веку намечаются первые признаки упадка бортничества как лесного промысла, а в первой четверти XIX века оно утрачивает свое былое хозяйственное значение. На одной волоке' леса, как отмечает посетивший в это время Полесье Н. Витвицкий, «было несколько бортей с пчелами, а пустых около пятидесяти»5. В беседах с бортниками он установил, что в 1775 году все они были действующими.

Одной из основных причин резкого упадка бортничества являлось все возрастающее антропогенное воздействие на природу. Особенно отрицательное влияние оказывало хищническое истребление лесов. Лес для земледельцев, особенно крупных феодалов, называемых в Белоруссии магнатами, был одним из ощутимых источников дохода. Не считаясь ни с чем, кроме своих личных интересов, они распродавали его буквально на корню. Лучшие сорта леса в виде строительных, корабельных и бондарных материалов беспрерывным потоком сплавляли по рекам в порты Прибалтики, а оттуда вывозили почти во все страны Западной Ьвропы. Лесные разработки особенно широко развернулись в 30-е годы XVIII века.

Кроме того, в XVIII веке получили распространение лесохимические промыслы: производство поташа и ордаша ( изготовление смольчуга'', гонка дегтя, заготовка смолы — живицы, древесного угля, скипидара и т. д.). Лесные массивы катастрофически сокращались, вырубки зарастали низкосортными породами деревьев — осиной, березой, кустарниками. Чтобы представить, во что обходились лесные промыслы, рассмотрим только производство поташа. Для нормального функционирования одной только поташной буды' необходимо использовать древесину с 82 гектаров леса. В Белоруссии почти три столетия работало более двух сотен поташных буд. Представьте, сколько уничтожено леса, если в течение этого срока одна только буда «переваривала» его с площади 24 600 га.

Строительство железных дорог также сопровождалось довольно интенсивной вырубкой леса, особенно много уничтожено его в 1863 году при очистке прилегающих к железнодорожному полотну территорий. Лес вырубался вокруг станций и с обеих сторон путей.

Раскорчевка вырубок и распашка леса вели к возникновению новых так называемых заимочных поселений, что также сокращало бортные угодья. Феодалы стремились к расширению посевных площадей: они привлекали крестьян со стороны, предоставляя им различные льготы. Однако крестьяне, как пришлые,так и местные, охотнее разрабатывали лес под пашню, чем брали пустующие земли, потому что освобождались от всех повинностей на более продолжительные сроки. В результате освоения новых земель в Белоруссии возникло большое количество новых поселений. Небольшие — в несколько, а часто в один двор — они довольно плотной сетью покрыли к концу XVIII века территорию Белоруссии1.

Но не одно только изменение экологической обстановки, вызванное массовым истреблением лесов, пагубно отразилось на бортничестве. Общему процессу упадка бортничества в частности и всего пчеловодства в целом способствовали частые войны, особенно русско-польская (1654 —1667 гг.), Северная (1700—1721 гг.), Отечественная война 1812 года. Неприятельские войска повсеместно занимались грабежом, все пасеки в большинстве поветов были уничтожены. Несмотря на то, что борти находились в лесу и не каждый мог взобраться по гладкому стволу на высоту 6—15 метров, пострадали и бортные угодья. Разорением бортей занимались не только неприятели, но и войско Великого княжества Литовского. При отсутствии приспособления для подъема на дерево его просто срубали. Разорение бортей приобрело такой массовый характер, что сеймы многих белорусских городов вынуждены были включать в войсковые уставы специальные статьи, предусматривающие смертную казнь за уничтожение бортных деревьев2.

Ко всему бортничество само в себе несло предпосылки будущего упадка. Суть разбойной системы пчеловодства состояла в том, что осенью у пчел

забирали весь мед, а семьи, как правило самые сильные, уничтожали. На зиму оставались слабые, часть из них погибала от недостатка корма.Естественно, такое положение, повторяющееся из века в век, вело к ослаблению местных популяций бортных пчел. Они вырождались, теряли присущие боровкам качества, уменьшалось их общее количество. С каждым годом становилось все труднее заселять разоренные самим же бортником борти.

Отрицательное влияние на развитие пчелиной семьи в борти, по мнению

известного знатока, популяризатора и историка пчеловодства А. Покорского-

Жоравко, оказывала нижняя подрезка сотов. Пчел принуждали закладывать

расплод в старых сотах, в то время как боровки в естественных условиях для этой цели всегда используют новые3.

Последний удар по бортничеству нанес импорт так называемых колониальных товаров — сахара, вина, водки, подорвавших монопольное положение меда как единственной сладости и сырья для изготовления хмельных напитков. Вследствие появления керосина снизилось значение воска, как распространенного средства освещения. Производить мед стало менее выгодно, потому что на него упали цены. Они были настолько низки, что не оправдывались труд и затраты по уходу и содержанию пчел.

Кризис бортничества охватил всю территорию расселени восточных славян.Так,воевода Белгородский доносил царю Алексею Михайловичу: «сильно пострадали... пчелы, находившиеся в тех бортных угожьях, а мед вздорожал». Незамедлительно последовал указ, категорически запрещавший воеводам отводить пригодные для бортничества участки леса для организа ции будных станов. Невзирая на чины и званья, он кратко и довольно убедительно показал будущее воевод-ослушников: «быть им за то в опале и в жестоком наказании и в вечном разорении»'. По современным нормам уголовного права это означало увольнение с работы, осуждение на длительный срок с конфискацией имущества.

Однако кризисные явления бортничества охватывали все новые и новые районы страны. Они исподволь охватывали исстари процветающие бортные земли и угодья мордвинов, черемисов, вотяков — с горечью отмечают в 1685 году актовые материалы2.

В Западной Европе этот процесс начался намного раньше. В Германии, например, уже в первой половине XVII века бортничество «совсем утеряло свое былое значение». Как видим, тенденции упадка бортного пчеловодства имели общеевропейский характер и были обусловлены одними и теми же причинами: изменением экологической ситуации в результате возникновения и развития новых отраслей производства, основанных на интенсивной эксплуатации энергетических ресурсов леса и продуктов переработки древесины.

Какова же была производительность бортничества в Белоруссии в период

его расцвета? Мы располагаем достаточными данными для ответа на этот вопрос. В первой половине XIX века это пытался сделать в масштабе всей России Н. Витвицкий. Отталкиваясь от фрагментарных сведений Литовской метрики3, главным образом касающихся Белоруссии и Украины, он воссоздал примерную картину состояния пчеловодства в первой четверти XVI века.
В первой трети XIX века один пуд воска получали из 70-ти пудов сотового меда. Значит, для получения указанного в таблице количества воска в течении 8-ми с небольшим лет требовалось 3,6 миллионов пудов сотового меда! Если принять среднесезонный доход от одной борти за 0,5 пуда, то для получения такого количества должно было функционировать около 894 тысяч пчелосемей. На наш взгляд, цифра вполне реальная, а то и заниженная, ибо не через названные в таблице коморы проходил не весь воск. Часть продукции, несомненно, оставалась на местах, или проходила через другие коморы, например, через Виленскую, на которую поступала значительная састь продукции пчеловодства Белоруссии.

В 1835 году Н.Витвицкий посетил окрестности указанных в таблице городов и убедился, что в сравнении с первой четвертью XVI столетия там не собирается и одной пятисотой доли меда.

Для оживления отечественного пчеловодства в XVIII веке была предпринята попытка лучший заграничнй опыт. Так, в 1771 году «для науки до содержания пчел касающейся» в Германию за счет казны был направлен учащийся Смоленской духовной семинарии Афанасий Каверзнев. Стажировку он проходил у известного в то время пчеловода, пастора Шираха. Каких-либо сдвигов в пчеловодстве по его возвращении не наблюдалось. Автор известной работы «Летопись русского пчеловодства за тысячу лет ( с 912 по 1912 г.г.)» В.П. Попов скептически оценил результаты этой командировки. Единственная польза, по его мнению, заключалась в том, что Каверзнев перевел книгу Шираха о его методе содержания пчел.

Следующей попыткой вдохнуть жизнь в угасающее пчеловодство следует считать отмену Екатериной II налогов на всех, кто содержал пчел Эта мера распространялась и на территорю Восточной Белоруссии, в 1772 году вошедшей в состав Российского государства.

Однако никто не мог остановить медленного, но неуклонного угасания былой славы бортного пчеловодства. Некогда основной экспортер воска, Россия смогла в 1835 году за границу вывезти воска лишь столько, сколько ранее отправляла через одну Полоцкую восковую комору. Вскоре, чтобы удовлетворить потребности России в воске, его вообще пришлось завозить из-за рубежа.

Сегодня древняя профессия бортника сохранилась как редкий и экзотический вид народного промысла.

Так, в Прибельском филиале Башкирского государственного заповедника работает восемь бортников, обслуживающих 141 действующую борть.

В украинском селе Познань Ракитновского района Ровенской области, которое находится между реками Случь и Уборть, буквально в нескольких километрах от г. п. Лельчицы, живет пять бортников. Они содержат пчел в бостях точно так же, как это делали более тысячи лет назад их предки, летописные древляне или древли. Все они пользуются в повседневной бортной работе традиционными инструментами и приспособлениями.

В Белоруссии бортничество, как чисто реликтовое явление, в единичных случаях дожило до нашего времени. На Гродненщине несколько бортников остались верными дедовскому промыслу на всю жизнь. Один из них, Янка Валентукевич в 98 лет собрал в 1935 году несколько пудов бортного меда. Коршунович из д. Приболовичи Лельчицкого и Степан Мельник из д. Санюки Ельского районов Гомельской области «пчалярылi» в бортях до 195 5года, а 86-летний Осип Михайлович Гиль, завершивший потомственную, в несколько поколений династию бортников, имел на хуторе Гаравишки Сморгонского района Гродненской области близняк — две борти в одной столетней липе еще в 1974 году.

Последняя в Белоруссии борть в старой осине на усадьбе Виталюса Альфонсовича Мацкевича в деревне Русаки Поставского района Витебской действовала еще в 1980 году. Да и то ее случайно заселили пчелы.

Деревьев с пустующими бортями сохранилось еще довольно много. В нескольких километрах от деревни Решетники (ранее Стовпня II) Речицкого района Гомельской области над всем лесом горделиво возвышается дуб с таинственным, видимо, еще языческим именем «Минтус». На его могучем в три обхвата стволе отчетливо виден полузаплывший древний знак хозяина борти. На высоте, среди толстых ветвей, виднеются замшелые квадратные в сечении балки от «медвежьего» помоста. Не менее величественна и древняя сосна, возраст которой специалисты определяют в триста лет с пустой бортью на высоте около 15 метров стоит на кладбище в г. Вилей

Бортные деревья, как молчаливые памятники древнего благородного лесного промысла, которым занимались более тысячи лет наши деды, прадеды и пращуры, еще и сегодня можно встретить в различных уголках Белоруссии.

пчеловодство19–25 мая 2014 г. сотрудники кафедры пчеловодства и рыбоводства РГАУ–МСХА им. К.А.Тимирязева и Государственного природного заповедника (ГПЗ) «Шульган-Таш» провели в СХП «Вощажниково» (ООО «Аграрник»), что в Борисоглебском р-не Ярославской обл., Международный практический семинар «Бортевое пчеловодство». В почине по воссозданию традиционного бортничества на Ярославской земле участвовали как знаменитые мастера своего дела из ГПЗ «Шульган-Таш» во главе с директором — кандидатом сельскохозяйственных наук М.Н.Косаревым, так и начинающие пчеловоды, решившие посвятить себя этому уникальному народному промыслу. Наряду с представителями из Республики Башкортостан, Республики Мордовия, Рязанской, Владимирской, Московской и Ярославской областей прибыли участники из Августовского надлесничества Польши — главный лесничий А.Шенько и главный охотовед А.Колатор. Семинар проходил в форме курсов повышения квалификации с мастер-классами для всех категорий бортевиков. Основной его целью стала популяризация локально сохранившейся уникальной формы содержания пчел — бортничества как традиционного вида щадящего природопользования.
n0714 04 1Бортевое пчеловодство основано на привлечении роев медоносных пчел в специально изготовленные искусственные дупла — борти и колоды. В Европе оно исчезло еще в Средние века. В Башкирии бортевой промысел начал угасать в XIX столетии, а во второй половине XX в. он оказался на грани утраты. Однако ныне бортничество, недавно казавшееся атавизмом, возвращается в быт не только бурзянских башкир как семейная традиция и рентабельный бизнес, но и в другие регионы России. Сегодня бортевое пчеловодство и дикий мед воспринимаются как национальные символы Республики Башкортостан. Башкирский мед признан одним из «семи чудес Башкортостана», причем самый лучший и самый дорогой мед — бортевой.
Место проведения семинара было выбрано не случайно. В селе Вёска, где расположено СХП «Вощажниково», организован Центр по сохранению и разведению среднерусской породы пчел. На территории Борисоглебского района в последние годы сложились все условия для возрождения этого древнего искусства: появились настоящие хозяева земли, которые вновь стали засевать поля. Вместе с землями сельскохозяйственного назначения были приобретены и так называемые колхозные леса, они и стали отправной точкой создания Центра по сохранению и разведению среднерусской породы пчел.
Первый день работы семинара был посвящен теории бортничества. Заведующий кафедрой пчеловодства и рыбоводства РГАУ–МСХА профессор А.Г.Маннапов и директор ГПЗ «Шульган-Таш» М.Н.Косарев прочитали лекции о факторах, влияющих на заселяемость и выживаемость пчелиных семей в бортях и колодах, провели практические занятия по выбору бортевых деревьев и изготовлению бортей и колод.
На второй день в лесу близ села Вёска состоялся мастер-класс по сооружению бортей. Здесь отличились специалисты ГПЗ «Шульган-Таш». Они выбрали наиболее предпочтительные для изготовления жилища пчел деревья и соорудили девять бортей. В будущем эти борти войдут в экскурсионную тропу «медовых туров». В последующие дни слушатели могли попробовать себя в качестве устроителей бортей и обслуживающих их бортевиков. На мастер-классах опытные бортевики ГПЗ «Шульган-Таш» открывали секреты своей редчайшей профессии, учили правильно выбирать бортевое дерево с учетом природных факторов, показывали способы изготовления и оснащения бортей и колод, рассказывали о том, как правильно содержать пчел в бортях и колодах и защищать их от лесных хищников.
В рамках семинара состоялся 1-й Международный конкурс бортевиков. Мастерство конкурсантов в изготовлении колоды оценивали более чем по десяти позициям. В первую очередь это размеры должеи и объем борти, устройство крестовины и зачатков будущих гнездовых построек — сотов, углы наклона потолка и дна, толщина стенок, чистота обработки внутренней поверхности и перебивание запаха, сооружение ушек. Учитывали и время, затраченное на изготовление колоды, а также деревянных гвоздей для ее крепежа. Самым захватывающим оказалось состязание, когда участникам предложили соорудить колоды из деревянных обрубков длиной 1,5 м и диаметром 90 см.
Более 2 ч участники трудились над своими колодами. При этом метод их сооружения у каждой из пяти команд был индивидуальным. Например, Д.Олонцев и Г.Патрушев (СХП «Вощажниково») продемонстрировали нестандартный подход к изготовлению колоды. В отличие от традиционного способа, при котором внутренность дупла выдалбливают через входное отверстие, ярославские умельцы располовинили заготовку и в каждой из половинок по периметру выдолбили нужный объем. После окончания работы они собрали колоду, используя прокладку, и стянули половинки болтами.
— Такой способ имеет свои преимущества, но мы приверженцы старой, проверенной дедовской технологии, — заметили соперники из Башкортостана.
n0714 04 2Жюри конкурса в составе доктора биологических наук, профессора А.Г.Маннапова и кандидата сельскохозяйственных наук Н.В.Максименко признало победителями С.Исянгужина и Р.Галина (Республика Башкортостан), набравших в общем зачете 92 балла. Второе место у Р.Асылгужина и И.Аминева (Республика Башкортостан) — 84 балла. Третье место завоевали Д.Олонцев и Г.Патрушев (Ярославская обл.) — 60,5 балла. Четвертое место разделили две команды: международная в составе А.Колатора (Польша) и Р.Надршина (Россия), а также Г.Гордеев и С.Хохлов (Владимирская обл.) — по 46 баллов. Победителям конкурса вручили ценные призы, а остальные получили не только бесценный опыт, но и заряд прекрасного настроения.
Принимающая сторона в лице генерального директора ООО «Аграрник» В.Д.Почернина создала прекрасные условия для проведения форума. Была организована выставка народного творчества. Всем запомнилась экскурсия на современную молочно-товарную ферму, где сконцентрировано 28 тыс. голов высокоудойных молочных коров, все процессы механизированы, организовано выращивание телят по холодному методу. Отрадно, что в основном здесь работает молодежь. В Борисоглебском районе построено много прекрасных домов. Одними из энтузиастов разведения среднерусских пчел здесь стал И.Ю.Олонцев. Он и его семья и решили возродить и бортевое пчеловодство. Так на Ярославской земле появился еще один опорный пункт этого народного промысла!
А.Г.МАННАПОВ,
зав. кафедрой пчеловодства
и рыбоводства РГАУ–МСХА им. К.А.Тимирязева