Если сделать обзор по данной тематике, то в общей характеристике он выглядит примерно одинаково во всех странах земного шара. В пчеловодстве, как и в других отраслях сельского хозяйства, нас всегда интересовала и будет всегда интересовать более совершенная, более продуктивная, более удобная и менее затратная порода пчёл, отвечающая многогранным запросам множества людей. Но если во всех других животноводствах (по видам) успехи селекционеров поразительны, то в пчеловодстве, к горькому сожалению, сплошной регресс. Дело в том, что у пчёл принцип передачи наследственности, её закрепление в последующих поколениях коренным образом отличается от птиц и животных. Особый интерес представляет явление полиандрии, т.е. оплодотворение матки в воздухе несколькими самцами, отчего пчелиная семья по своему составу генетически неоднородна.

Человек бессилен отменить полиандрию, это надо понять и принять. Домашним животным и птицам требуется забота человека в кормлении, уходе. Пчёлы, в противоположность им, самодостаточны и свободолюбивы, они легко обходятся без вмешательства человека. Хуже того, люди своими непродуманными действиями „наградили“ пчёл множеством болезней. Мудрая природа не просто создала столь трудолюбивый и самодостаточный вид, но она гармонично вписала его в определённые ареалы естественного обитания как конкретный сорт, эндемик, который в полной мере отвечает данному сообществу – растений, климату и всей окружающей среде. Эти аборигенные пчёлы изначально не готовились жить и размножаться в иных местах и условиях, во многом отличительных от здешних и географически удалённых, с иным климатом и растительностью. Именно здесь кроется секрет генетического кода пород пчёл. Ведь не на пустом месте появились библейские легенды, которые гласят: «Довольствуйтесь от пчёл тем, что они Вам дают, но не пытайтесь их покорить и изменить».

Теперь всему миру известно, откуда и как появились пчёлы-убийцы в Южной Америке. Об этом знают зачастую люди, далёкие от пчеловодства, но вот многие пчеловоды почему-то об этом и слышать не хотят, хотя по профессиональному статусу следовало бы данную проблему знать в совершенстве. А ведь в те далёкие 1956-57 гг. бразильский генетик Уорик Керр тоже был уверен в создании новой совершенной породы пчёл, когда завозил африканских пчёл в Южную Америку. Но, к сожалению, пчёлы показали людям незыблемость законов своей природы. Пчёлы-убийцы вообще вышли из-под всякого человеческого контроля. Вместо прелестной, кроткой, очень медоносной пчелы генетики получили монстра, хотя Уорик Керр далеко не первопроходец на пути породных испытаний.

В России, в Вятской губернии, инструктор по пчеловодству С. Красноперов в 1895 г. по результатам испытаний завоза южных пород пчёл в северные губернии писал: „Прежде чем приобрести ту или иную породу пчёл, каждый задаётся какою-нибудь целью: одному надо, чтобы его собственные пчёлы от скрещивания с иностранной пчелой были смирнее, другому – трудолюбивее, третьему, желательно, вовсе заменить местную породу на другую. Немало на эти цели и опыты было положено труда и денег, и всё-таки в большинстве случаев они не принесли пользы, ради которой делались эти затраты. Причин тому много, но мы укажем на главную из них, именно, – вырождение. Таков уж закон природы. Итак, на деле выходит, что не северянам следовало выписывать южных пчёл, а наоборот“.

Профессор Г.А. Кожевников – выдающийся биолог, превосходный знаток пород пчёл, пришёл в отчаяние после испытаний южных пчёл в северных губерниях России. Только всего один штрих. В Башкирии он наблюдал, как желтизна от одной единственной итальянской матки сохранялась в течение четырнадцати лет на пасеке с тёмными лесными пчёлами. В 1922 г. он пришёл к аргументированному выводу, что завозить инородные породы в этот район – преступно. Башкирия долго оставалась регионом, бережно хранившим в чистоте уникальный генофонд среднерусских пчёл башкирской популяции. Но ловкие дельцы и здесь нашли лазейки для мутного бизнеса. И вот сейчас, когда из Ташкента идёт поток южных пакетов, а в Уфе перекупщики восторженно их приветствуют, то как это называть?

По-видимому, как повелось, на каком-то новом витке времени вновь пытаются перепроверить выводы предшественников, невзирая на авторитеты известных учёных. Масштабные породные испытания в Восточном Казахстане начались в 1949 году. Был создан госпчелопитомник в с. Сенном (пойма реки Бухтармы), где богатейшая медоносная база. Испытанию подлежали завозные горно-кавказские, кабахтапинские и жёлтые кавказские пчёлы. Завезены были плодные матки из пчелопитомников Кавказа. Чистопородные горно-кавказские пчёлы первоначально были почти на уровне местных среднерусских, но при условии, если зимовка проходила без малейшей примеси пади. В сравнительных опытах зимовки на пасеках с примесью пади в кормовом мёде, даже в самых минимальных количествах, у кавказских пчёл отмечались высокая степень опоношенности, поражение падевым токсикозом и нозематозом, большое количество подмора, тогда как в этих же омшанниках местная популяция выходила из зимовки безболезненно. К достоинствам горных кавказских пчёл надо отнести их миролюбие, малую склонность к роению. Но зато они очень склонны строить перемычки в улочках между рамками, скрепляя соты между собой, что сильно затрудняет разборку гнезда. Также было отмечено, что восковыделительная способность горных кавказских пчёл уступает местным среднерусским ввиду меньшей поверхности восковых зеркалец. В условиях слабого вялотекущего медосбора кавказянки показывали своё преимущество, зато их вороватость обескураживала, и из-за этого осенние работы на пасеке – это сущая пытка. Неприятности от злобливости среднерусских пчёл – мелочь, по сравнению с фактором вороватости кавказянок. Породная особенность складывать принесённый нектар в гнезде возле расплода у серых горных кавказских пчёл также затрудняет отбор мёда для откачки. При этом ограничивается работа матки и замедляется рост семьи.

Кабахтапинские пчёлы и жёлтые кавказские с самого начала заметно уступали местной популяции по многим показателям. Новые семьи в первом поколении при скрещивании горно-кавказских маток с чистопородными среднерусскими трутнями имели явное превосходство перед местными. Второе поколение помесей по медосбору сравнялось с местными контрольными. А с третьего поколения продуктивность, зимостойкость резко пошли на спад. Зато поражённость нозематозом, наоборот, резко возросла. Поэтому С. Миньков, А. Кокорин, Н. Крахотин (1954-1955) пришли к выводу, что на основании полученных данных нецелесообразно метизировать среднерусских пчёл инородными породами. Наследственность помесей неоднородна, очень расшатана, передачу признаков невозможно даже теоретически просчитать. Их проявление, расщепление и закрепление не поддаётся контролю. С каждым последующим поколением лучшие полезные признаки бесследно исчезают, отрицательные проявляются в возрастающей степени. На производственных пасеках метизация ничего, кроме вреда, не принесла. Поэтому Сенновский госпчелопитомник был закрыт. Здравый смысл победил амбиции несостоявшихся „изобретателей“ новых пород.

Однако, с начала 60-х годов по всему Советскому Союзу вновь запели хвалебные оды различным помесям. Методическое руководство возглавлял НИИПа. Вдохновителями были заслуженные учёные: Г. Аветисян, Г. Билаш, Г. Таранов, А. Шекушев, В. Коптев. А вообще-то, перспектива помесей насаждалась то в большей, то в меньшей степени с 1936 по 1968 гг. Было бы не совсем правильно упрекать их в злонамерении. Они просто искренне заблуждались, свято верили, что находятся на пороге открытий, которые с успехом произошли в селекции животноводства. К этому подталкивали первоначальные восторженные рапорты с мест, поскольку пчеловоды, научные сотрудники имели дело в основном с помесями 1 и 2 поколений, которые действительно по комплексу хозяйственно-полезных признаков превосходили исходные родительские породы.

Восторг закончился, когда испортили весь исходный чистопородный генофонд среднерусских пчёл на территории огромных экономических районов. В 1981 г. Н.И. Брагин из Новосибирского сельскохозяйственного института, проделав анализ в разрезе районов области по результатам интродукции дальневосточных пчёл в течение 20 лет, кавказских – около 30 лет и их скрещивания с местными, пришел к выводу, что продуктивность семей на пасеках не повысилась, а понизилась. Очень интересное наблюдение отмечают все исследователи и практики, что жёлтая окраска тергитов пчёл имеет преимущественное наследование перед тёмной и серой, т.е. признак желтизны доминантный. Это служит своеобразным фенотипическим маркером чистопородности. Несколько раньше (1980 г.) С.Е. Чернышов описывает ценный генофонд Алтая, выделяя две популяции пчёл: горно-таёжную и лесо-степную. Особенность горно-таёжной популяции в том, что она благополучно переживает длительный период без облёта от 6 до 7,5 месяцев, пчёлы абсолютно тёмные, без признаков желтизны, с очень хорошо развитыми восковыми зеркальцами, поэтому без труда отстраивают по 12-13 рамок. Окончание брюшка тупое, посадка приземистая. Средняя живая масса рабочих пчёл при выходе из ячейки 119,11±0,15 мг, трутней – 243,19±0,33 мг, неплодных маток (усреднённые данные по роевым и свищёвым) 216,52±2,09 мг. Размер пчелиной ячейки 5,51 мм, трутнёвой – 6,87 мм, величина маточника – 1,24 куб. см. Пчёлы исключительно приспособлены к короткому лету с коротким и бурным медосбором. На передовых пасеках успевают собрать по 71-106 кг на семью. Характеризуются интенсивным, быстрым усилением весной и переходом в состояние покоя к концу августа. В это время в них уже нет расплода. С увеличением медосбора до 5 кг и более выходят из роевого состояния, сгрызают даже зрелые маточники. На пасеках, где практикуются ранние отводки, роения вообще не бывает. Никогда не наблюдается сожительство двух маток и тихой смены. Они хорошо приспособлены к медосбору с разнотравья в альпийской зоне. Печатка мёда исключительно сухая, границы ячеек чётко выражены. Слабо прополисуют гнёзда. Такие пчёлы были и в Коробихинском пчёлосовхозе Катон-Карагайского района. Я имел счастье родиться, жить на пасеке, а потом и работать в специализированном хозяйстве, где были такие пчёлы. Данная популяция пчёл в Горном Алтае находится на грани исчезновения и представлена в настоящее время единичными мелкими пасеками. Виной тому всё тот же бесконтрольный завоз инородных пород и сплошная метизация. Приведённые данные экспедиционного обследования двух сибирских регионов показывают, что в то время картина была не столь мрачной и безнадёжной, если бы был правильно продуман и взвешенно составлен план породного районирования. По сути же, принятый план породного районирования в 1979 г. оказался ошибочным и даже очень, потому что в Сибири, кроме среднерусских пчёл, разрешались ещё карпатки. А под видом карпаток повезли всякий беспородный материал.

Бесперспективность и трагичность этого мероприятия выявились позже. Дело в том, что в некоторых административных образованиях для разведения рекомендовалось 2-3 породы пчёл. А это снова бесконечные помеси. Все попытки самых продвинутых селекционеров оказываются тщетными, потому что, получив в своё распоряжение даже хорошо отобранный материал, невозможно грамотно работать с ним в подобном окружении, поскольку вновь всё снисходит до уровня помесей. Вместо того, чтобы воспользоваться способностью чистопородных пчёл передавать потомству ценные породные качества, вольно или невольно прибегают к получению помесей. А это полностью исключает возможность получения ценных породных качеств и приводит как к разрушению породы, так и бесполезности труда селекционера, пчеловода. Ошибочность такого плана породного районирования была очевидной и признана на Всероссийском совещании в марте 1984 г. Вот цитата из выступления Г. Аветисяна, одного из соавторов данного плана: „Породное районирование имеет огромное значение при сохранении ценного генофонда, которым располагает наша страна. К сожалению, мы недооценили последствия метизации, когда допустили районирование двух-трёх пород в одной области. Настало время пересмотра плана породного районирования. Необходимо учитывать как мнение ученых, так и результаты работы практиков“. Ну, и кто что учёл и чему научился? Почему продолжаем губить то, что даровано самим Богом?

Казахская Опытная станция пчеловодства (КОСП г. Усть-Каменогорск) принимала активное участие во всесторонних породных испытаниях в течение длительного периода (1960-1990 гг.). Изучению, испытаниям и апробации были представлены завозные кавказские горные и долинные жёлтые пчёлы, итальянские - из США (линии „Старлайн“), украинские - из Австрии (линии „Тройзек“), карпатские - из Мукачево. Несложно заметить, как богат был племенной материал и как велико поле деятельности. Научный отдел в разное время по различным направлениям возглавляли А. Кокорин, В. Моисеев, Н. Ершов, П. Купоров, Н. Жилин, А. Фёдоров, А. Жумагалиев, В. Герман и другие. Проделана огромнейшая работа по тем или иным темам. Итоги опытов порой были противоречивы. Из всех завозных пород наиболее приемлемой оказалась карпатская. Выводы по итогам испытаний зависели как от объективных, так и субъективных причин, а их несколько. Исполнителями иногда нарушались методики опытов, а потом и контрольная группа из среднерусских чистопородных пчёл перестала существовать, потому что они просто растворились в помесях. Поэтому не с кем было сравнивать. На заключительном этапе исследований большая территория имела насыщенный фон карпатских пчёл. Следовательно, они оказались в лидерах. Так это же совсем иная обстановка по сравнению с начальным периодом испытаний. Теперь-то они уже сравнивались не с чистыми среднерусскими, а со сложными помесями. Таким образом, первоначальная цель и методика испытаний фактически претерпели коренные изменения и организационные вопросы в увязке с огромным окружением производственных пасек остались неразрешёнными. Вот здесь и обнаружилось ошибочное представление о разведении сразу нескольких пород пчёл в одном относительно замкнутом пространстве. Такую точку зрения в статье „Семьи-помеси – под контроль!“ высказал авторитет пчеловодства Рудного Алтая С. Барышников (журнал „Пчеловодство“ №6 1984г.), в то время работавший зам. директора по науке КОСП. Так же было отмечено, что продуктивность пасек от науки и продуктивность отдалённых производственных совхозных и колхозных, согласно ежегодной отчётности, была далеко не в пользу опытной станции. Первостепенная задача результативности научной деятельности на пасеках опытной станции – это достижение наивысшей производительности труда, поэтому показатели получения мёда, воска, прироста новых семей должны были не только не уступать, но и устойчиво превосходить показатели производственных пасек. На деле, получилось наоборот.

В связи с известными реформами научная деятельность КОСП была вообще прекращена, а хаотичные вольные перемещения пасек создали такую гремучую беспородную смесь, что она порой достаточно опытных и квалифицированных пчеловодов приводит в уныние и полное замешательство. Самые главные результаты и итоги всех породных нововведений привели к тому, что приобрели многочисленный букет болезней, получили сумасшедшую ройливость, а зимостойкость и продуктивность снизились, трутовочность (пчёлы-трутовки) возросла многократно, из-за чего неимоверно затруднена подсадка маток, а, в иных случаях, и злобливость ещё добавилась. Спрашивается, тем ли путём шли? Была чистая тёмная среднерусская порода на Алтае и не ведали пчеловоды напастей, кроме моли да диареи, иногда, из-за присутствия пади в кормовом мёде. Зимостойкость великолепная, ройливость умеренная, по трудолюбию её никто, в конечном итоге, не превзошёл. Обычная наполняемость нектаром медового зобика у пчёл колеблется от 30 до 45 мг. На Башкирской опытной станции пчеловодства при замере нагрузки зобика в зависимости от интенсивности медосбора было установлено, что при взятке 4-6 кг наполняемость зобика составляла 52 мг, а при 9-10 кг наполняемость в среднем возросла до 72,5 мг. С анатомической точки зрения данный факт кажется невероятным. Но мудрая природа и здесь тонко подметила, что сибирское лето короткое, благодатных дней для нектаровыделения не так уж и много, значит, производительность и у растений, и у пчёл должна быть намного выше. Невозможно игнорировать тонкую, но очень прочную взаимосвязь местных растений и пчёл. Это не юг и не запад с продолжительным тёплым летом и вялотекущим медосбором. Поэтому все рекордные показатели продуктивности на Алтае и в Сибири принадлежат среднерусским пчёлам, причём на таёжных, стационарных пасеках без дополнительных кочёвок. Восхитительный пример, когда на пасеке знатного Красноярского пчеловода Иванова Д.И. от семьи удалось получить 328 кг кипрейного мёда. Трудно себе представить более высокую работоспособность каких-либо других пород пчёл за столь короткий отрезок времени. И эти исторические факты зафиксированы документально, альтернативы нет.

Ведь ещё в ходе разработки и апробации плана породного районирования и буквально через год после его утверждения обнаружились существенные изъяны. Но почему-то и тогда, и в настоящее время очень многие упорно игнорируют предупреждение члена-корреспондента А.Н. Мельниченко. В июне 1980 г. в г. Новосибирске на пленуме секции ВАСХНИЛ он отметил несовершенство плана породного районирования и высказал опасность повсеместной метизации пчёл среднерусской породы, которая угрожает исчезновению ценнейшего генофонда, уникального дара природы. Уже в то время деятели науки нашли в себе мужество признать просчеты и несовершенство плана, ими же самими разработанного, указали на необходимость его корректировки. Главная опасность виделась в непоправимом колоссальном вреде метизации пчел как для окружающих пасек, так и в целом для будущего пчеловодства. Увы, предупреждение авторитетного учёного не услышано, проигнорировано. Последующее тридцатилетие потрачено не на сохранение природного достояния, а на его тотальное уничтожение. Причём, почему-то новые „селекционеры“ абсолютно не задумываются о большом вреде подобных „опытов“. Модно стало культивировать завоз инородных пород под видом новых прогрессивных технологий, создавать иллюзию доселе невиданного прогресса. Всё это замешано не более как на определенном меркантильном интересе, который не позволяет задуматься о глубине и сути проблемы.

Кому-то не нравится сильная злобливость сибирячек. Так это только дисциплинирует пчеловода, чтобы он был специалистом по ведению пчёл, а не „медведем“. Пчёлка − благочестивое творение, и она вовсе не злая, а всего лишь строгая, требующая уважительного обращения. По своей природе, эти лесные пчёлы, испокон веков обитающие в глухомани, подвергаясь частым пожарам, панически боятся дыма, поэтому надо уметь правильно дымить. Как правильно пользоваться дымарём, уже было описано, с акцентом на то, что профессионально работать им умеют далеко не все. На самом же деле, вовремя и в нужном количестве поданный дым очень легко усмиряет пчёл. Их гнев, раздражительность – есть реакция по защите гнезда, своих трудовых запасов. И это надо понимать, принимать и уважать. Тем более что злобливость имеет устойчивую положительную корреляцию с медовой продуктивностью. Пчеловодство – это очень тонкая грань сближения пчелы и человека. Не на пустом месте возникла народная мудрость: „Жалит пчела грешника“. Зачастую можно наблюдать, что люди имеют дело не с чистопородными пчёлами, а с многократными помесями, которые ведут себя непредсказуемо, и их злобливость проявляется в очень агрессивной форме. На этой основе возникают мифические характеристики и страшилки, приписываемые среднерусским пчёлам.

Возвращаясь к началу данной главы, снова можем повторить, что универсальной, идеальной породы пчёл нет и быть не может. Каждая порода по-своему ценная и самая лучшая в конкретном ареале обитания. Это исторически сложившийся симбиоз природно-климатических условий, растений и пчёл. Горный Алтай, заселённый башкирскими пчёлами, в прошлом был богат не только пасеками, но и бортевым пчеловодством, аналогичным пчеловодству Башкирии. В докладе Российской императорской канцелярии в 1861 году сообщалось, что черневые татары Бийского и Кузнецкого уездов успешно ведут бортевой промысел. Инструктор по пчеловодству Бийского района П.Я. Близнюк (1951, 1952) в журналах „Пчеловодство“ подробно описывает успешную зимовку под снегом на 12 пасеках с количеством более 1500 пчелиных семей. Они были размещены у подножья Катунских белков, в 60 км от двуглавой Белухи, на высоте, превышающей 2000 м над уровнем моря. По его же информации, в лесах имеются многочисленные дупла, в которых успешно продолжают жить пчёлы, выдерживая морозы до -50ºС. Разве это не золотой генофонд! По чьей воле или глупости пчеловодная отрасль лишилась такого достояния? И что же Вы, господа „селекционеры“, с электрообогревателями бегаете теперь по омшаникам? Невозможно строить успешное будущее без тщательного анализа прошлого.

Итальянские пчёлы прекрасно себя чувствуют как в Сицилии, так и в Израиле, Средней Азии и на юге Казахстана, в Техасе на юге США. Но когда американские пчеловоды зажали их в тиски интенсивной промышленной технологии с многократными быстрыми кочёвками с юга на север, с резкой сменой среды обитания, с несвойственными первоначальными условиями, иммунитет насекомых очень ослаб, что и стало одной из главных причин возникновения коллапса. Теперь хвалёное американское пчеловодство ежегодно теряет более 40% пчелиных семей. Всё это лишний раз подтверждает, что нельзя строить технологию пчёловождения без учёта биологических особенностей. Поэтому канадские пчеловоды решительно отказались от завоза пакетов с юга США. Как показали последующие события, что от такого запрета они не только не проиграли экономически, а, наоборот, поднялись на более высокую ступень в сравнении с американцами. Почему до некоторых из нас не доходят эти примеры?

Почему так упорно повторяются столь катастрофические ошибки? Был и есть ли другой более рациональный вариант? Конечно, был, и на него ещё в отдалённом прошлом указывали С. Красноперов, П. Снежневский, Г. Кожевников. Таким вариантом является метод чистопородного разведения. В советское время данную точку зрения отстаивали академик А. Мельниченко, профессора В. Губин, Н. Гранкин (1983,1985). Следует напомнить, что никто, нигде и никогда не отрицал возможности улучшения хозяйственно-полезных признаков пчёл на основе чистопородного разведения. Преимущество чистопородного разведения и улучшения в том, что наследственность здесь консолидирована и она достаточно устойчиво передаётся потомству. Именно по такому пути проходила эволюция в ходе естественного отбора для наиболее приспособленного выживания, существования экотипа во взаимосвязи с особенностями ареала обитания. Будущее пчеловодства за гетерозисом, но внутрипородным, за счёт скрещивания отдалённых линий. Это единственно верный путь практической селекции. Чтобы понять, почему тогда не возобладала эта научная точка зрения, надо представить обстановку того советского времени и станет понятно, почему остался в тени вариант чистопородного разведения.

Бурлила эйфория успехов генетики, вокруг брали обязательства выполнить пятилетку за три года. Конечно, в такой обстановке не могла победить точка зрения, в результате которой успехи прогнозируются в несколько отдалённой перспективе. А тут первые помеси уже были такими привлекательными, ведь в самых первых поколениях хозяйственно-полезные признаки выше, лучше исходных родительских пар. Конечно, это впечатляло и вдохновляло! Если матка используется продуктивно всего два года, а для двух поколений маток отрезок времени займёт 4-5 лет и всё с хорошим результатом, создавалась иллюзия правильного направления селекции. На данном этапе не было заметно скрытых, тем более видимых отрицательных проявлений. Стоило ли ещё задумываться!? Но никто тогда не мог поверить и согласится с тем, что всё хорошее также исчезнет, как легко и быстро возникло. Расщепление признаков приводит к резкому падению продуктивности, и то, что в предыдущем поколении выглядело очень достойным, в последующем потомстве вообще исчезает, зато вырисовывается отвратительная, вновь приобретённая комбинация. У большинства ведущих учёных того периода было неправильное преломление теоретических предпосылок в приёмах практической селекции. Сложнейшие биологические особенности размножения пчёл упростили до такой степени, что исчезла возможность эффективного контролирования последствий этого процесса, а, в других случаях, наоборот, представили пчеловодам такие сложные, запутанные схемы, что ими не могли воспользоваться не только рядовые пчеловоды, но и сами теоретики не очень-то понимали, куда двигаться. Это потом, спустя десятилетия, ученые зашли в тупик, хотя и по сей день далеко не все задумываются о катастрофических последствиях метизации аборигенных пород.

А ведь не только профессор Г. Кожевников метизацию называл преступной. Были разработаны методики улучшения хозяйственно-полезных признаков. Ещё на заре зарождения культурного рамочного пчеловодства в 20-е годы XX-го века выдающийся теоретик и практик П. Снежневский первым разработал зоотехнический метод качественного породного улучшения пчёл. Суть его заключается, как теперь кажется, в банально простой истине – в ежегодном отборе выдающихся семей и их разведении при одновременной жёсткой браковке малодоходных, отстающих. Естественно, количество отводков, созданных новых семей должно весомо перекрывать отбракованную часть пасеки. Логика здесь в том, что если не в лучшие, а в плохие годы, когда соседние пасеки плохо обеспечивают себя мёдом на зиму, а этот ещё и товарный мёд получит в доход и пасеку сохранит в целостности, то такой пасечник смело себя может называть пчеловодом. Но если на пасеке одна часть семей дала много мёда, а другая её часть – мало, т.е. средний медосбор намного отстаёт от лучших семей, то здесь не видно знающей руки пчеловода, его опытности и влиятельности на пчёл в деле хозяйственного улучшения всей пасеки. У такого пчеловода пчёлы работают сами по себе, а урожай мёда – случайное дело. Но когда дела поставлены так, что каждый улей даёт мёда в количестве, близком к самым лучшим, продуктивным, то смело можно сказать, что такая пасека находится в знающих руках пчеловода. Доходность его ульев – не случайное явление, а зависит от умения, знаний пчеловода, здесь заметны его воздействия на все семьи пасеки. Данный подход позволяет плохую, малодоходную пасеку превратить в весьма процветающее хозяйство.

Ещё более выдающихся результатов можно достичь за счёт эффекта гетерозиса, но, подчеркну, – не межпородного, а внутрипородного. Данной теме посвятил много времени и труда потомственный учёный–пчеловод В. Губин (1982-1986). Опыты, научные изыскания, апробация и широкое производственное внедрение были хорошо поставлены в Закарпатье на примере карпатской породы пчёл. Работа велась по выдающимся линиям 77, 69, 62, 61, которые были образованы от лучших семей в различных удалённых районах.

Значительное повышение продуктивности и других хозяйственно-полезных признаков пчелиных семей достигается за счёт скрещивания маток и трутней одной породы, но относящихся к различным удалённым линиям. Это и обеспечило успех селекции Закарпатья. Подобная методика работает и для всех остальных пород, разводимых в чистоте. Например, можно взять среднерусских пчёл альпийской зоны Горного Алтая и Енисейского района Красноярского края. Вполне успешным может быть проявление гетерозиса и при линиях, расположенных на более близком расстоянии. Важно, чтобы на тех пасеках, которые готовятся обменяться племенным материалом, велась целенаправленная работа по учёту и отбору выдающихся семей по комплексу хозяйственно-полезных признаков.

На абсурдность улучшения племенных качеств местных пород за счёт завозных указывал и академик А. Мельниченко, который много лет исследовал данную тематику. Он доказал, что под воздействием природно-климатических факторов у завозных пород теряются их ценные племенные качества, одновременно их вредное воздействие распространяется и на местные популяции. В 1987 г. А. Мельниченко экспериментально утвердил, что ценные племенные качества определяются не только наследственностью маток и трутней, но и природными климатическими условиями. Лучший селекционер – мать-природа. Ещё раньше Н. Лопатина (1962, 1965) установила, что временный и не всегда превосходящий успех уже через несколько лет оборачивается утратой породности как завозных, так и местных пчёл. Таким образом, вновь подтверждается аксиома, что природно-климатические условия, растения, пчёлы – есть единое неделимое звено. И опять убеждаемся в правоте наставления вятского инструктора – вы-рож-де-ние!

В НИИПа М. Жеребкин (1966), исследовал активность каталазы ректальных желез и заметил, что у пчёл летней генерации она одинакова для всех пород, а вот у пчел, которые готовятся к зимовке и у зимовавших, она имеет существенные породные различия. У среднерусских она в два раза выше, чем у горных кавказских, и в полтора раза выше, чем у карпаток. Что же говорить об итальянках? Важность этого открытия в том, что степень активности каталазы – главный определяющий фактор зимостойкости различных пород пчёл. Уважаемые пчеловоды, когда Вы покупаете южные пакеты с желтобрюхими пчёлами, Вам не жаль выброшенных денег? Может быть, сначала потратить немного денег на книжку? Почитать литературу да поразмышлять?

Существенная разница в поведении пчёл разных пород после медосбора. Карпатки, украинки, кавказянки, по природе своей специализирующиеся на слабых, вялотекущих медоносах, после медосбора до самых заморозков находятся в состоянии активного поиска. У среднерусских, напротив, с окончанием медосбора резко снижается лётная активность. Малая осенняя активность среднерусских пчёл – явление целесообразное, так как при этом идёт лишь незначительный расход корма и энергии. Пчёлы избегают бесполезного осеннего изнашивания при вылетах. Вся жизнедеятельность пчелиной семьи переходит в режим экономии физиологических ресурсов, чтобы противостоять суровым невзгодам сибирских зим.

Неслучайно эволюция так тонко вложила в природу пчёл целесообразность и предусмотрительность. Зачем излишняя каталаза южным породам, когда там, за редким исключением и только в отдельных местах, период без облёта может достигать трёх месяцев. А как срабатывают биологические часы сибирячек, сохраняющих состояние глубокого покоя и в апреле, находясь в тёмном омшанике. Можно удивляться до бесконечности, ведь интернетом они не пользуются, но чувствуют, что находятся в Барнауле, Усть-Каменогорске, а не в Алма-Ате или Чимкенте. А завезенные южанки, наоборот, уже в феврале-марте входят в состояние повышенной активности и усиленно просятся на улицу. На практике все пчеловоды Алтая, Сибири пришли к одному мнению, что кавказские, а особенно итальянские пчёлы очень восприимчивы к нозематозу при зимовке, а летом ещё и склонны к воровству. Что и говорить, если в Израиле при абсолютно тёплой зиме распространяется нозематоз и борьба с ним является проблематичной.

И вот здесь усматривается пассивность, отстраненность многих уважаемых, квалифицированных, грамотных пчеловодов в проведении разъяснительной деятельности хотя бы в своём ближайшем окружении. К сожалению, в условиях практического пчеловодства помесные пчёлы продолжают не только существовать, но и продолжают оказывать отрицательное влияние на породный состав пчёл отдельно взятой пасеки в радиусе, по меньшей мере, 10 километров или на площади около 300 кв. км. В случаях же кочевок влияние помесей становится более значительным. Поэтому инертность мышления того пчеловода, который приобрел ценный племенной материал и перестал интересоваться, что делается на окружающих пасеках, в конечном итоге, всё равно приведёт к отрицательному результату. Упиваться самодовольством, своим превосходством опасно. Потраченные средства на приобретение ценных племенных пчёл не дадут желаемого результата. Спустя год-другой появляются вновь помесные семьи, отличающиеся неустойчивостью морфологических и хозяйственно-полезных признаков, которые будут оказывать своё отрицательное воздействие на чистопородные семьи, которые сохранились в округе или на вновь завезённые племенные. Поэтому снова возникает подобная ситуация, при которой невозможна даже самая простая форма племенной работы – массовый отбор, поскольку, отбирая лучшие семьи, нельзя быть уверенным в том, что от них удастся получить хорошее или хотя бы удовлетворительное потомство. Столь категоричная постановка вопроса не нова, потому что ещё в далёком прошлом Ш. Дадан предупреждал, что „помеси различных пород нежелательны, так как их качества неустойчивы и меняются с каждым новым поколением“. Именно по этой причине на современном уровне в ряде зарубежных стран стали решительно и твёрдо придерживаться системы чистопородного разведения, обеспечивающей постоянную возможность планомерной племенной работы практически на всех её уровнях, включая обычные производственные пасеки.

Наблюдательные мыслящие специалисты давно придерживались такого направления. Вот что сообщает Н. Солодкова (1951 г.) о деятельности племенной пасеки колхоза „Кзыл Юлдуз“ Татарской АССР: «В 1948 г. при среднем пасечном медосборе в 50 кг отдельные семьи дали по 80-87 кг, а от 7 семей получили от 94 до 116 кг, при этом они еще отстроили до 30 рамок вощины. При размножении новых семей путём отбора от маток семей-рекордисток ежегодно стал увеличиваться среднепасечный выход мёда, и в 1951 г. он поднялся до уровня 82 кг на семью против бывших 50 кг. В то же время на других пасеках колхоза, где не занимались племенным улучшением, медосбор колебался в пределах 37-45 кг». Данный пример показателен тем, что, не привлекая дополнительных денежных средств, есть неоспоримая возможность увеличить доходность своей пасеки. Кому-то приведённые примеры прошлого могут показаться устаревшими. А может всё же внимательней изучить историю пчеловодства, чтобы осознать истоки больших успехов и убедиться в причинах ошибочных иллюзий?

Разводя среднерусских пчёл на нашей пасеке, мы давно заметили, что при стабильном 100% выходе из зимовки в 3-4 семьях было очень большое количество подмора, тогда как при равнозначных условиях в основной массе – не более половины стакана. Других каких-либо отрицательных факторов для данных семей не заметили. По продуктивности за предыдущее лето они были лучшими. Не рекордистки, но и не намного от них отстали. Тогда было решено сохранить их маток и пронаблюдать ещё год. И вновь всё повторилось. После этого эти семьи были ликвидированы, невзирая на их высокую продуктивность. В последующие годы продолжали проводить отбор по данному показателю. Количество подмора заметно уменьшилось, некоторые семьи стали выходить из зимовки в таком состоянии, когда на дне была восковая крошка и менее десятка мёртвых пчёл. Как говорится, игра стоит свеч!

Второе направление заключалось в том, чтобы выровнять продуктивность по мёду, избавиться от балласта. На начальном этапе разброс продуктивности по пасеке был очень широк, до 40 кг мёда и более на семью. Через три года разрыв стал меньше – 17-20 кг. Ещё через три года разница сократилась до 4-7 кг при среднем медосборе свыше 70 кг.

Осмелюсь предположить, что найдутся неверующие оппоненты по рассматриваемой тематике, упрекнут автора в предвзятости. Каждый вправе выражать свои мысли, выдвигать идеи. Но если идея на протяжении полутора веков мировой пчеловодной практикой не подкрепляется, а, наоборот, вызывает непринятие, отторжение по причине отрицательного практического использования, то в чём достоинство её?

Чтобы не быть голословным, призову на помощь доктора К. Дреера, главного редактора журнала „Пчела“ из Германии. Позволю себе объёмистые цитаты из его работы «В защиту естественных пород пчёл». Вот о чём он пишет: «Каждая порода обладает определённой широтой изменчивости, но её границы наследственно закреплены и не могут быть нарушены. В эти естественные структуры часто вторгаются люди-селекционеры и пчеловоды-практики, что может привести к уничтожению старых, сложившихся в течение веков пород. Так, пчёлы, происходящие из жарких стран, гибнут или влачат жалкое существование в холодных районах, и наоборот». Надо быть окончательным слепцом, чтобы не видеть подобной картины на Алтае, в Сибири, на севере и востоке Казахстана. Далее он пишет: «В 1852 г. Я. Дзержон привёз в Германию пчёл итальянской породы. Затем были импортированы пчёлы с Кипра, Палестины. Однако вскоре наступило отрезвление. Пчёлы чужеземных пород быстро смешались с местными тёмными пчёлами. Вначале помеси вызывали восхищение, давая много мёда, но их потомство, в большинстве случаев, оказалось крайне злобливым, с плохой зимовкой, подвержено нозематозу и слабому развитию весной, поэтому снизились медосборы».

Отступая от цитирования, перейдем к делам нашего региона. В 2007 г., спустя 150 лет после вышеописанных событий, на Алтай в Чарышский район завозит итальянских маток именитый профессор Е. Еськов. Судьба их, конечно, была обречена. Хотя они и вымерли за два неполных года, но генофонд местных пчёл подпортили основательно. В данном эксперименте можно было бы понять начинающего пчеловода, не успевшего освоить мудрости генетики, а вот какую цель преследовал уважаемый профессор – загадка.

Продолжаю цитировать: «С 1870 г. из Австрии и Словении начали завозить пчёл породы карника. Они оказались лучше итальянских, но, в конечном итоге, пчеловоды столкнулись с большой ройливостью. В 1966 г. при обследовании породного состава пчел придунайских и Балканских стран вынуждены были с сожалением констатировать, что карника, даже в её природном ареале, не везде сохранилась в чистоте. В Южной Австрии, которая прежде была резервуаром карники для Средней Европы, теперь с трудом удаётся найти эту породу в чистоте, потому что туда завозили другие породы. Я ещё раз обращаюсь к организациям пчеловодов и учёным всего мира, чтобы они, не теряя ни минуты, сделали всё для того, чтобы остановить эту разрушительную деятельность». Как говорится, комментарии излишни.

У. Черчилль предостерегал: «Пропасть в два прыжка преодолеть невозможно». Таким образом, выход из создавшегося сложного положения искоренения повсеместных помесей на территории России может быть только один – это многолетняя целенаправленная работа по созданию однородных массивов чистопородных пчёл. Такой заботой должны проникнуться все пчеловоды, общественные объединения и все предприниматели, чей бизнес работает в пчеловодной отрасли. Чем скорее поймут пчеловоды и все те, кто связан с ними, всю необходимость решения этой проблемы – проблемы очищения пасек от помесных пчёл – тем скорее будет обеспечена возможность дальнейшего развития пчеловодства и устойчивого повышения его продуктивности. Это магистральный путь и прогресс отрасли пчеловодства.

Михаил Гусляков